-3-
Мать моего отца – бабушка Анна Ивановна, с младшей дочерью Любой и внучкой Нелей, приютились в пустующей квартире по улице Базарной (Свердлова). Там нашлась и маленькая комнатушка для нас с мамой. От недоедания моё здоровье ухудшилось и я слегла.Мама ходила по городу, делая массажи раненным жителям и за работу получала кое-какую еду. Вскоре она устроилась на работу во 2-ой клинической больнице, где лежали наши раненые пленные. Их ставили на ноги, а затем отправляли кого куда.Иногда мама приводила в дом подлечившихся пациентов больницы, а через пару дней они так же внезапно уходили в лес. Помню инженера из Москвы, джазового музыканта, просто командира. Был ещё один - из Осиповичей. Я его запомнила больше других потому, что после овобождения Минска он навестил нас и весело рассказывал, как зажиточно живёт сейчас его семья. Вот уж действительно, сытый голодного не понимает.
В больнице работал профессор Марков, он поставил мне диагноз – туберкулёз лёгких и выписал для меня из больничного рациона раненых – полтора литра молока ежедневно.
За моё лечение взялась родня моей мамы. Их общежитие находилось также в чужой квартире, в трёх смежных комнатах, на третьем этаже по улице Интернациональной 14. Они забрали нас с мамой к себе – итого 9 человек. Для поддержания моих сил, вначале продавали носильные вещи, а потом начали зарабатывать. Главным кормильцем был дядя Володя. Будучи человеком мастеровым, он собирал на пожарищах замки, ключи, завесы, крючки. Чистил их, чинил и продавал в уцелевшей будке-киоске. Тётя Маруся – вдова художника Бортникова, в специальном ящике-чемодане ежедневно переносила пирожные из пекарни в кафе. Она постоянно заботилась о пропитании семьи. Тётя Надя – учительница, попыталась работать в школе на площади Свободы, но через неделю ушла – не выдержали нервы. Наши бывшие учителя били учеников. Я это видела тоже – училась два дня. В этой семье также приютили бывшую знакомую мамы с сыном-подростком Володей. Имя её – Ольга Матус – диктор радио. Она была курносенькой блондинкой и никто из посторонних не догадывался о её еврейской национальности. Она даже устроилась работать прачкой в какой-то столовой. И ещё тётя Вера – историк. После встречи с колонной евреев, ведомых на расстрел, заболела – тихое помешательство. Её дочь Таня помогала по дому. Вот и вся наша семья. Несмотря на все старания тёти Маруси, питались плохо. В первые дни войны дядя Володя раздобыл на крахмальном заводе ведро патоки. Раз в день мы все получали по кусочку хлеба с ложечкой патоки – это было изумительно вкусно. В остальном питании мне отдавалось предпочтение.

Фото: Тётя Маруся с мужем -художником Бортниковым