- 9-
В дальнейшем жизнь в нашем Городке проходила довольно спокойно на фоне того, что творилось вокруг.
Весной 1943 года я гостила у дальних родственников в местечке Красное – станция Уша. Дом стоял в конце улицы, окнами на железнодорожное полотно. Рано утром к нам ворвалиь немцы, но полицейский сказал, что это не то и они ушли. А "то" выглядело так. В то утро уничтожили жителей еврейского гетто.
Не перестаю удивляться, каким образом двое мужчин не могли оторвать от окна шестнадцатилетнюю хрупкую девочку и почему мне необходимо было видеть то, что происходило на улице. Окаменевшая, с ужасом в глазах я, как губка впитывала деяния фашистских карателей. Весь кошмар происходящего зафиксировался как на фотоплёнке:Обнажённые люди идут неровными рядами, человек по сто – мужчины отдельно,
женщины с детьми отдельно. Поднимают руки к небу. Слышны не то вопли, не то пение. Группы постепенно заводят в сарай с широко открытыми дверями. Слышны выстрелы. Виден офицер и группа солдат. Палачу подают вновь заряженные пистолеты. Полукругом к сараю стоят автоматчики. Из мужской группы побег. Трое мужчин бегут к ещё замёрзшей речке, за которой железнодорожный путь и сразу лес. Двоих бегущих настигают пули, а третий бежит к лесу. Ему помогает идущий поезд. Стрельба остановлена. Поезд прошёл и человек скрылся в лесу. Вторая попытка у женщин. В резулътате у нашего порога лежит убитая девушка. Расстреляны все, уложены штабелями, облиты бензином. Сарай горит. Стены рухнули. Горят человеческие тела, пахнет жареным мясом и чёрный дым высоко поднимается в небо. Невозможно забыть, невыносимо желание рассказать родным погибших все подробности трагедии, поплакать вместе о красавице, лежавшей у нашего дома, где она надеялась найти спасение.Длинные волосы прикрывали её обнажённое тело, а в неудобно вывернутой руке было зажато что-то, похожее на хлеб. А вдруг единственный убежавший спасся? Ведь он может быть жив или его дети? Желаю встречи с ним, как с родным человеком
фото Минск( 1941-1944)http://sites.google.com/site/dmitrymasly/Home