Mой прадед (дед моей мамы) Казимир был подкидышем. Судя по приданному, подброшенному вместе с ним, согрешившая мать младенца была богатой женщиной. Возможно, что люди, усыновившие мальчика, знали настоящую мать, так как он получил хорошее образование, выше возможностей усыновителей. Приемные родители, одинокие хуторяне, дали ему свою фамилию Кобак.
Итак, Казимир Кобак окончил Лесную Академию и работал лесничим в Воложинских краях. В семье его было одинадцать сыновей.Один из старших сыновей лесничего Казимира, Иван, был моим прадедушкой по отцовской линии . У Ивана была дочь Анна .(Анна Ивановна Кобак - моя бабушка)
Дедушка Адам был крупным минским чиновником - старшим кондуктором Минского железнодорожного узла. Теперь это вроде диспетчера. Тогда было начало железнодорожной эры - вторая половина прошлого (19-го) века. У него был двухэтажный казённый дом около вокзала. Будучи сороколетним мужчиной, он женился на 18-ти летней красавице Аннушке с хутора. Это и была моя бабушка -Анна Ивановна Кобак, в замужестве Рудзина. Её старший сын Володя - Владимир Адамович Рудзин - мой отец.
Младший сын Казимира - Андрей Казимирович был отцом моей матери Любови Андреевны Рудзиной (Кобак в девичестве).
Лубовь Андреевна Кобак, в замужестве Рудзина( Мамина Мама, моя бабушка 1892-1974 прим. Н.Р.)
Любовь Андреевна( справа) и Ольга Андреевна Кобак
Итак, моя Мама приходится тётей моему Папе (хотя по возрасту они ровесники), а предок у меня один. Может мои родители были единомышленниками и вообще хорошей парой. Но это родство наверное не очень хорошо сказалось на моём здоровьи.
Дед мой, Андрей Казимирович, был сельским учителем. В его семье было семеро детей: Василий, Ольга, Надежда, Владимир, Любовь, Вера, Мария. Дядя Вася был учителем. Бабушка по материнской линии, Капиталина, была очень болезненной и умерла в 44 года от водянки сердца. Старшая сестра тётя Оля заменила детям мать. Дед Андрей Казимирович больше не женился . У него было своё озеро с птицей и мельница (деревня Лоск, Сморгонского уезда, Молодечненского района - примеч. Натальи Рудзиной), а ещё пекарня. Дядя Володя помогал отцу по хозяйству. Тётя Вера училась в гимназии. Позже закончила университет, стала историком. Тётя Надя стала учительницей. Тётя Маруся была до войны ещё маленькой. Когда началась 1-ая Мировая война, они были вынуждены бежать и добрались до Царицина (ныне Волгоград прим.Н. Р.). Там умер дед Андрей и тётя Оля (в 34 года от менингита). Дядя Вася ушёл на фронт и не вернулся. А Мама училась в Москве, в фельдшерской школе. Жила она у своего дяди - повара в княжеском доме (фамилию князя забыла). Когда началась война, маме оставалось ещё учиться один год, но её мобилизовали в качестве сестры милосердия и так она попала в Царицин к родным.
У деда Адама и Анны Ивановны родились: Володя, Нина, Ольга, Миша и Люба.
O семье Папы я знаю немного, хотя прекрасно помню всех: тётя Нина во время войны в 1941 году потеряла мужа Ваню и сына Вову. Сама она была в партизанах с дочерью Нонной. Тётя Оля и дядя Миша , ещё малыми детьми, во время прихода поляков (в гражданскую войну) были увезены в Польшу вместе с приютом, где бабушка временно пристроила детей. Она к тому времени овдовела, а на руках её оставалась ещё младшая дочь Любаша. Возвратились домой Ольга и Миша только в начале 30-х годов. В Польше, Ольга пробовала сниматься в кино, а Миша стал бухгалтером. В 1937, после aреста, его больше никто не видел. Люба жила с бабушкой, которая работала в библиотеке напротив пивзавода: и библиотекарь и сторож и уборщица. Жила в маленькой комнатке при библиотеке. А на фирменных дореволюционных фотографиях она выглядела шикар
ной дамой в роскошных туалетах.
Её любимец Володя ( Папа) доставлял ей много хлопот, был самым неугомонным в семье. Родился он в Минске, в 1893 году. Кроме искусств его ничего не интересовало. В 17 лет он убежал из дому с цирком - ухаживать за животными Дурова. Он даже приготовил свой клоунский номер (у него был громовой бас). Наконец отец его разыскал и в наказание отправил учиться в Петербург в Школу прапорщиков. Когда в 1917 году пришлось делать выбор между белыми и красными, он пошёл в Красную Армию. Из всех его завоеваний самым главным было то, что он в Зимнем дворце выспался на постели царицы. Об остальных впечатлениях он не распространялся. Во время гражданской войны он работал в штабе Будённого как военный специалист. Был каким-то начальником в снабжении Царицинского фронта. Вот там он поближе познакомился с моей мамой. Они и раньше встречались, как родственники. А когда он слёг с тифом во Владикавказе, то вызвал маму, чтобы она его выхаживала. После выздоровления они решили пожениться. Папу послали учиться в Aкадемию им. Фрунзе. Вот они и отправилиcь жить в Шереметьевский дворец - там у них была комнатка.
Зная отца, я не уверена, что его когда-нибудь интересовала военная карьера. Тем не менее, он добросовестно закончил Академию в чине подполковника. Во время учения в Москве, родилась первая дочь Татъяна и умерла через две недели. Мама была больна малярией да и время было голодное.
По окончании Академии, Папа был послан в Бобруйск. Там родился
сын Анатолий. Он умер в 1 год. А через год Папу назначили старшим преподавателем в Высшую Стрелковую школу в Минск (теперь там Суворовское училище). В АБВШ Папа организовал драматическую студию. Пъесы ставили типа " Павлинки".
В спектаклях играли тётя Нина, Мама и Александровская, которая там начинала свою карьеру (позже - известная оперная певица. прим.Н.Р.) - она была женой командира. Папа был и режиссёром и комиком. Учась в Петербурге, он пропадал по вечерам в театрах , в концертных залах, в артистических уборных - любил красивых женщин. У мамы было очень мелодичное сопрано, ещё в ранней молодости она пела романсы Глинки. Иногда дуэтом с тётей Верой ( у неё было колоратурное сопрано), Мама всегда вторила. Вот в такой шумной семье я и родилась в Вербное воскресенье, в полдень, 24 апреля 1926 года в больнице номер 2, против Оперного театра.( Cимволически, возле будущего Оперного театра, в оркестре , которого мама проработала всю жизнь. Я так понимаю, т.к оперный театр появился позже. Прим. Н.Р.)
Отсюда моя музыкальная обречённость.
Жили мои родители по улице Чичерина, на квартире. Хозяйка - Миропа Виссарионовна.
Не могу судить, каким папа был военным специалистом, хотя осанка, манеры, речь-всё выдавало в нём царскую, офицерскую выправку. Но в смысле общего образования он был интеллектуалом. Мне было легко учиться, так как я находила в нём домашнего учителя по всем предметам, а особенно он преуспел в живописи. Он был прекрасным портретистом и живописцем. Не было басовой оперной арии, которую бы он не знал и не пел. Он знал репертуар драматических театров, знал монологи, особенно комедийных героев. Сам мастерил скрипки и учил пъесы. Даже на бутылках играл для гостей. Любил читать вслух любимые отрывки из Гоголя. Заставлял нас, детей, вслух читать Чехова, Гашека. Папа был очень культурным человеком, я никогда не слышала, что-бы он повысил голос. Однажды выставил из дома офицера, который , подвыпив, начал материться. Откуда у папы такие качества , я не знаю. Дедушку своего я не знала, а бабушка была обыкновенной, нормальной женщиной. И сёстры папы кроме яркой внешности, ничем не отличались.
С моим появлением на свет, Мама вся отдалась материнским заботам, особенно после потери двух детей. Она всю жизнь беспокоилась за моё здоровье. Сколько помню себя - одна картина: перепуганное лицо Мамы. Я переболела всеми детс
кими болезнями. В четыре года я долго болела сухим плевритом -это аукнулось мне через десять лет туберкулёзом лёгких. Помню нежные руки Мамы, расстирающие мои больные ревматические ноги. Моя Мама была прирождённой сестрою милосердия. Добро выплёскивалось из неё через край. Она всю жизнь вспоминала своих покойных детей и раненых, умиравших у неё на руках и плакала. К ней всегда тянулись люди со своими бедами - она всех утешала. Даже самые несимпатичные люди в её устах становились не такими уж плохими - она всегда находила в них хоть что-нибудь хорошее. Только добро исходило от неё. Будучи смертельно больной, она беспокоилась только о том, чтобы не быть в тягость.
Через четыре года, в 1930 году, родился мой брат Герик - Геральд Владимирович Рудзин. Из нашего детства я больше всего запомнила, как мы с ним на ночь громко пели "У наших танкистов особая стать". До сих пор вспоминаем и смеёмся.
Осознанно я помню жизнь нашей семьи с лет пяти. Мелькают воспоминания в двухлетнем возрасте: я сижу с саду, в корыте с подогретой водой - кругом зелень, солнце, сад около нашего дома в Бобруйске. Ко мне в корыто, в платье, подсаживается соседская девочка... Соседская коза нападает на нас с Мамой, сидя на руках у Мамы я ужасно кричу.... Или зима... в коляске везут меня и двоюродного брата Вову -два сиденья напротив. Мама очень красивая, в шёлковом манто, в белых фетровых ботах на каблуках и в белой шляпке. Ещё помню, как у нас играли в карты друзья родителей и мама пекла пироги, всё это в розовом тумане. После рождения моего брата, мы переехали в Минск. Жили рядом с фабрикой-кухней около дома правительства, в каком-то тупике, в коммунальной квартире. Гуляя во дворе, я получaла от мамы перекусить бутерброд с маслом и сахаром, а соседская девочка ела пирог с вареньем и мне очень хотелось. Через год мы получили квартиру по Связному переулку 14 кв. 3. Отсюда я всё помню. Связной переулок тянулся от здания педагогического института до улицы Урицкого - всего два квартала. Это двух -одноэтажный переулок. Тротуары были каменные, а улица вся в ухабах , заснеженная, и в грязи - как в деревне. Но клёны там росли. Наша квартира находилась во втором доме от угла (любого) - всего три дома, против университетского городка
Через двор можно было выйти к дому правительства. У нас было 2 комнаты 24 и 15 кв. метров, кухня 12 метром с русской печью, а ещё сени с высоким крыльцом. За стеной была почти такая же квартира - там жила моя самая близкая подруга Сарра. Наши квартиры соединялись заклеенной дверью, а в ней мы в замочной скважине сделали дыру и так общались. Двор наш был густо населён. Несмотря на то, что квартиры были не из престижных (туалет во дворе), публика жила интересная: пре
подаватели вузов, врачи, прокурор, начальник снабжения МВД Доманов Михаил Кириллович с женой-красавицей Зиной. Учёный-химик Петрович с женой Анной Фоминичной, Морозова Евгения Ивановна-пианистка радио. Отец Сарры - председатель колхоза - интеллигент и его жена-врач. Эта та компания, которая всегда вместе праздновала все праздники. Особенно близки были дети: я с братом Гериком, Игорь Доманов, Мика Морозов, Лиля Петрович, Сарра. На ёлке мы танцевали парами. Я всегда с Игорем, Сарра с Микой, а Лиля с Гериком.
Школа наша находилась на Советской улице, второй дом от угла улицы Володарского. Мы проходили мимо нынешней Главной почты, переходили улицу и сразу школа номер 25 (образцовая). Здание старое, очевидно бывшая гимназия. О школе у меня тёплые воспоминания. Во-первых учёба моё хобби, а во-вторых, у нас были отличные учителя. Много мужчин, все подтянутые, выбритые, при галстуках. Уроки были интересные и хотелось идти в школу. Училась я легко, оставалось много свободного времени. Только одна четвёрка была по русскому языку, остальные - пятёрки. Мама говорила, что ей неудобно сидеть на родительских собраниях - так часто меня ставили в пример. Я была старостой класса, председателем совета отряда и
всё успевала. Но одноклассники хорошо ко мне относились
, не считали задавакой. В год начала войны, я должна была поехать в Артек. А ещё у меня было хобби. Я со своей подругой Саррой, буквально пропадала в Театре Юного Зрителя - он был тогда в Красном костёле. Мы по несколько раз смотрели каждый спектакль. Билеты были не дорогие и мы знали каждого артиста. Встреча с каждым из них на улице (а мы их караулили), приводила нас в восторг. Ещё я ходила в танцевальный кружок в дом Пионеров, в драмкружок в школе, и хор в консерватории (недалеко от Дворца Пионеров). У нас был хороший спортивный зал. Я учавствовала в лыжных соревнованиях - один раз даже победила. Много читала.
Когда папу посадили в тюрьму в 1938 году, мама пошла работать в нервную клинику. Вначале в водолечебницу, а потом -массажисткой. Работала на полторы ставки, а я готовила еду (мама потрясающе готовила, прим. Н.Р.) и прочими домашними делами занималась. И ещё одно хобби было у малолетних обитателей нашего двора. Поскольку мы жили напротив Медицинского института- мы каждый день бегали смотреть в окно анатомички. В подвале складывали на столах разных покойников, и мы смотрели через форточку.
Базар находился рядом. Трамвай шёл от парка Челюскинцев по проспекту и сворачивал к вокзалу по Базарной улице (ул. Свердлова) и шёл около сквера, огибал его и дальше по улице Лениндрадской. Так вот там, где трамвай огибал сквер, - напротив был рынок. Я там делала все покупки. Базар был большой, рядом с вокзалом. Чего там только не было! И дёшево. И в магазинах было полно продуктов отличного качества. Против Дома правительства был магазин Гастроном. Икра, маслины, рыба солёная, копчёная, несколько сортов масла, конфеты и проч. и проч. На месте Почтамта - колбасный магазин. За версту пахло копчёностями...
По этой же стороне был хлебный магазин с небольшими, толстыми, заварнымии, блестящими бубликами и ситним хлебом с тмином, выпеченном на листьях явора c блестящей корочкой. А ещё всякие пирожные и булочки. Как в сказке.
И каждый мог покупать по своим возможностям.
Гулять нас брали в парк Горького. Шли мы туда по самой красивой и чистой улице Карла Маркса - самой нарядной, новой, освещённой и заасфальтированной. Подходя к парку, слышали духовой оркестр. И много света. Но самая людная улица в Минске была Ленинская -там было много магазинов . А на Советской были почти все кинотеатры. В крупных, перед сеансами, всегда выступали эстрадные артисты .Помню Эдди Рознера. И моё детство было прекрасным, как мне казалось. Друзья мои после войны рассеялись. Игорь умер в Казани от воспаления лёгких. Сарра уехала в Омск-там проработала на радио литературоведом, Мика стал врачем, Лиля - модельером. Я очень дружила с моим братом Владимиром, мы почти вместе росли - наши мамы дружили. Вова погиб в Польше, за месяц до окончания войны. Из моих военных потерь - эта самая б
ольная.
В школе тоже были друзья. Моя одноклассница Люба Пашек, она же крёстная моей дочери Машеньки. Если с Саррой у меня были отношения более духовные (она была младше на класс), то с Любой связаны все мои детские проказы. И зимние катания с горы - с задней стороны дома правительства есть гора , спускающаяся на улицу Мясникова. Царапины, ссадины, лазанье по деревьям и крышам и любовные приключения. Мы были влюблены в одного мальчика (он в меня, вместе с товарищем). Так мы
вчетвером и дружили-писали записки на уроках.
Больше никогда я не встречала многих одноклассников и свою любовь Вову Будриса. А с Любой и теперь перезваниваемся. От школы остались развалины. Когда бываю в районе Красного Костёла, всё детство вспоминаю.
1994 Климентина Рудзина
Смотрите рассказ моей мамы " Моя война" 1941-1945
http://nataliarudzina.blogspot.com/2010_05_01_archive.html 
